Настала очередь бриджей.

Предоставив Красавице выполнять большую часть работы самостоятельно, Принц время от времени помогал ей. Ухватившись зубами за раструб сапога с бархатной изнанкой, девушка легко стянула обувку за пятку.

Времени, пока она совладала с каждой деталью одежды, прошло немало, и вот теперь ей предстояло заново одеть Принца.

В руках она поднесла ему нижнюю рубашку, и Принц влез в нее. Потом, немного помогая себе пальцами, Красавица застегнула каждую пуговку. Принц остался доволен и даже похвалил ее.

Красавица жутко утомилась. Соски и груди ныли под тяжестью неумолкающих колокольчиков. Те, что висели между ног и терлись о бедра, просто сводили с ума. Но когда Красавица закончила, и Принц сам натянул новые сапоги, он сгреб ее в объятия и поцеловал.

– Со временем ты научишься работать быстрее. Тебе ничего не будет стоить одеть или раздеть меня, любое мое поручение станет для тебя сущим пустяком. Спать ты будешь в моих покоях, потому как здесь у тебя много обязанностей.

– Мой Принц, – прошептала Красавица, страстно прижавшись к нему грудью. Она поцеловала Принцу сапоги, и тут же вернулись навязчивые образы увиденного в Пыточной: подвешенная Лизетта, принцы в обучении и тот, кого она не видела, но о котором не забывала, принц Алекси. Все это ворвалось в ее разум, еще больше распалив огонь страсти и в то же время напугав. О, если б ее только оставили при покоях Принца! Стоило лишь подумать о пленниках-юношах…

Принц будто почувствовал, что мыслями Красавица больше не с ним, и поцелуи его стали грубее.

Он приказал развернуться к нему задом, встать на четвереньки и прижаться к полу лбом. Колокольчики вновь напомнили Красавице о ее наготе.

– Мой Принц, – едва слышно прошептала она. В душе у нее что-то переменилось, хотя страх никуда не делся.

Потом Принц велел ей встать и снова сжал в объятиях.

– Поцелуй меня со всей страстью.

Переполняемая радостью, Красавица прижалась губами к его холодному и гладкому лбу, поцеловала его черные локоны, его глаза и длинные ресницы. Потом щеки и раскрытый рот. Принц запустил ей между губ язык, и ноги у нее тут же подкосились. Пришлось Принцу подхватить Красавицу.

– Мой Принц, мой Принц, – бормотала она, поняв, что провинилась. – Мне так страшно, я боюсь.

– Чего, моя прелесть? Тебе еще что-то неясно? Ведь все очень просто.

– Сколько мне служить? Всю жизнь?

– Послушай, – мрачно, но не злобно произнес он. Удерживая ее за плечи, Принц смотрел, как при каждом вздохе Красавицы вздрагивают колокольчики на разбухших грудях. Затем просунул палец ей в утробу, и Красавица выгнула спину от удовольствия. – Вот твой удел, и больше тебе ни о чем думать не надо. Когда-то, в прежней жизни, в тебе сочеталось многое: милое личико, милый голосок, послушание родителям… Сейчас ты избавилась от этого, как от остатков сна. Пора забыть прошлое окончательно. – Он погладил волоски у нее на лобке, расширил пальцами щелку и вдруг сильно стиснул груди. – Вот ты теперь кто, и твое милое личико – всего лишь милое личико нагой, беспомощной рабыни.

Принц, не в силах противиться желанию, отнес ее на кровать.

– Скоро мне предстоит пить вместе с лордами и леди, и ты будешь мне прислуживать, послушно и покорно. Однако это может и подождать…

– О да, мой Принц, как тебе угодно, – едва слышно выдохнула она. Хотя ягодицы и бедра саднили уже не так сильно, острые грани драгоценностей все равно причиняли ей боль.

Принц встал над ней, расставив ноги, развел ей губы пальцами и сунул в рот восставший член. Красавица жадно сосала его, хотя от нее только и требовалось, что смирно лежать на спине, тогда как Принц сам засаживал ей по самый корень, головкой доставая глотки и ударяясь в губы мошонкой и лобком. Закрыв глаза, Красавица вдыхала аромат его промежности, чувствуя на языке соленый привкус.

Она стонала в такт его движениям… а потом он вдруг извлек свой член. Красавица ахнула и вскинула руки, желая удержать Принца, но он лег на нее и раздвинул ей ноги. Рывком снял колокольчики, вошел.

Красавица от наслаждения буквально взорвалась. Прогнулась, хотя Принц навалился на нее всем весом, резко подалась ему навстречу. Лобки их стукались. Излившись, Принц засадил ей напоследок с чудовищной силой и, опустошенный, рухнул на кровать.

Красавица заснула и, кажется, видела сны. Потом вдруг услышала голос господина, обращенный к кому-то другому:

– Забери ее, умой и укрась. Потом пришли в верхние покои.

Прислужница

Красавица с трудом поверила глазам, когда за дверьми верхних покоев увидела леди Джулиану – та играла в шахматы с Принцем. Тут же было много других знатных дам в компании лордов, включая одного вельможу с вьющимися белыми волосами ниже плеч. Все гости сидели, склонившись над шахматными досками.

Зачем, зачем здесь леди Джулиана, эта изящная, пышущая красотой и здоровьем девушка? Ее толстые косы пронизывала багровая лента, а груди облегал бархат платья. Стоило Принцу прошептать леди на ухо нечто остроумное, как ее смех тут же заструился по комнате.

Красавица не могла понять, что сейчас чувствует: ревность или обычное унижение?

Леон так грубо украсил ее, что лучше б ей было явиться в верхние покои совсем голой.

Сначала он отмыл ее от семени Принца, потом грубо собрал волосы в две косы по сторонам и скрепил их сзади, так что оставшиеся свободными прядки торчали во все стороны. Затем грум нацепил ей на соски висюльки с драгоценными камнями, соединенные двумя тонкими золотыми цепочками на манер ожерелья.

От висюлек болели соски, да и цепочка позвякивала при каждом вдохе, как колокольчики. Однако это было еще не все.

Ловкими пальцами Леон помял ей пупок и тут же залепил его воском, на который насадил блестящую брошь: красивый камень, обрамленный жемчугом. Пупочек Красавицы будто превратился в лонную щель; казалось, ей в живот кто-то пытается проникнуть.

На уши повесили тяжелые серьги на тугих застежках, щекотавшие шею. Не избежали подобной участи и лонные губы. На руки надели браслеты в виде змеек, на запястья – инкрустированные камнями оковы. Со всеми этими украшениями Красавица, сбитая с толку, почувствовала себя еще более раздетой, ведь они не скрывали – напротив, подчеркивали – ее обнаженные прелести. И наконец, на шею ей нацепили отделанный камнями ошейник; на левую щеку, словно мушку, приклеили камушек.

Мерцание камней и золота раздражало, хотелось сбросить украшения, но тут Леон запрокинул Красавице голову и вставил ей в ноздрю кольцо. Ободок его больно, хоть и не глубоко, впился в плоть, и Красавице, несмотря на страх, захотелось плакать. Руки так и тянулись сорвать все эти побрякушки.

– Ах, – восхищенно произнес Леон. – Только с красотой, подобной твоей, я и могу работать в полную силу.

Он наскоро пригладил Красавице волосы и объявил, что она готова.

И вот девушка вползла на четвереньках в огромные сумрачные покои, поспешила к Принцу и немедля поцеловала ему ноги.

Принц даже на мгновение не оторвался от игры, и, к жгучему стыду Красавицы, первой ее приветствовала леди Джулиана.

– О, так ведь это наше золотце! Как преобразилась!.. Приподнимись, хорошая моя, – прощебетала леди Джулиана и отбросила одну косу за плечо. Она погладила ошейник Красавицы; от ее прикосновений кожу слегка покалывало, однако Красавица не смела даже украдкой взглянуть в лицо юной леди.

«Почему не я сижу на ее месте? В красивом платье, свободная и гордая? – подумала вдруг пленница. – Что происходит? Почему я на коленях и со мной обращаются как с вещью? Ведь я принцесса! – Потом она вспомнила о многочисленных пленниках и пленницах Замка и тут же ощутила себя глупее некуда. – Прочие заложники скорей всего думают так же».

Леди Джулиана внушала ей ужас куда больший, чем остальные лорды и дамы.

Вскоре самой леди Джулиане захотелось чего-то большего.

– Встань, дорогая, я тобой полюбуюсь. Не стану напоминать, что тебе делать с руками и ногами.